Артемида - Страница 36

Комбайн рывком двинулся вперед. Как я понимаю, он загрузил ковш камней в кузов и решил переместиться дальше за следующей порцией. В безвоздушной среде все это произошло беззвучно, поэтому я не могла предугадать действия машины. Возникла небольшая проблема — я еще не успела затащить в гамак запасные кислородные баллоны.

Я посмотрела на баллоны и решила, что это еще не конец света, поскольку я легко могу вернуться за ними…

И тут огромный валун, у основания которого комбайн сделал свежую выемку, потерял равновесие и свалился прямо на мои запасные баллоны. Из–под валуна тихо пукнуло кислородом и поднялось маленькое облачко пыли. И все. Моим баллонам с запасным воздухом пришел конец.

Я не удержалась от возмущенного вопля:

— Не, ты серьезно?!

Пришлось заняться подсчетом общей хреновости ситуации, в которой я оказалась.

Я глянула на дисплей на рукаве скафандра: в основных баллонах осталось воздуха на шесть часов. Еще два часа в аварийном баллоне. Еще один баллон предназначался для сварки: я могла бы подсоединить его к воздушному клапану скафандра, но тогда вся затея теряла смысл. Этот баллон был мне нужен для осуществления моих злодейских планов.

Итак, у меня был запас воздуха на восемь часов. Достаточно ли этого для того, что я задумала?

До Артемиды было три километра по пересеченной местности, но зато вниз по склону. Скажем, два часа.

В соответствии с первоначальным планом, я намеревалась подождать до ночи (имея в виду время суток, а не настоящую лунную ночь) и пробраться в купол, когда все уже улягутся спать. Но теперь у меня не хватало воздуха для этого, так что придется заходить в шлюз посреди дня.

Коррекция плана: можно воспользоваться шлюзом ИЦКИ (Индийского Центра космических исследований) в сфере Армстронга. Тамошние ботаны, конечно, удивятся, но я просто пройду мимо, не останавливаясь. За стеклом шлема мое лицо видно не будет. И, в отличие от шлюза в Конраде, окрестности не кишат членами Гильдии РБП.

О’кей, с этой проблемой более–менее разобрались. Стало быть, у меня было шесть часов, прежде чем придется возвращаться. По девяносто минут на каждый комбайн. Придется работать пошустрее.

Я поудобнее устроилась в гамаке и собрала сварочный аппарат. Баллоны с ацетиленом и кислородом я зажала между ног, чтобы они не болтались при движении комбайна. На глаз я отмерила 10 сантиметров от клапана охлаждения на днище комбайна и отверткой нацарапала кружок диаметром 3 см там, где нужно было резать.

Я опустила щиток от солнца на шлеме и скотчем приклеила к середине щитка стекло от сварочной маски. Потом я отвернула кран ацетиленового баллона, включила режим зажигания смеси на горелке и проверила искру…

Аппарат не сработал.

Странно.

Я попробовала снова — тот же результат. Никакой искры.

Я проверила баллон с ацетиленом, но с подачей газа все было в порядке. Так в чем же проблема?

Я подняла щиток шлема и внимательно осмотрела зажигательное устройство. Отец в свое время приучил меня использовать колесцовый механизм вместо электрического, бурча, что электрический — одна из тех вещей, которые «вечно норовят сломаться». Так что моя система зажигания представляла собой просто кусок кремня и стальные полоски, прикрепленные к пружинной рукоятке. Ничего сложного, подобные устройства с успехом использовались уже тысячу лет. Так в чем сейчас проблема?

Ох ты ж…

Все понятно.

Когда кремень ударяет по стали, он выбивает микроскопического размера кусочек металла, который горит из–за чертовски сложного соотношения площади поверхности и уровня окисления. Проще говоря, процесс ржавения происходит настолько быстро, что из–за выделяющегося тепла начинается горение.

Интересный факт: для окисления нужен кислород. В вакууме огниво не работает. Ну, ладно, не стоит впадать в панику. Сварочное пламя представляет собой горящую смесь ацетилена и кислорода. Я подкрутила вентили, чтобы изменить соотношение газов. Теперь это была крошечная струйка ацетилена в потоке кислорода. А потом я щелкнула огнивом прямо перед соплом горелки.

Искры! Целый фонтан летящих искр! Кусочки раскаленного металла словно взбесились в потоке кислорода. Но я перебрала с кислородом и получилось, что ацетилена оказалось недостаточно для формирования пламени. Я увеличила содержание ацетилена в смеси и попробовала еще раз. На этот раз снопу искр удалось зажечь слабенькое, чихающее пламя. Я вернула вентили в изначальное положение и пламя приняло знакомые, четкие очертания.

Облегченно вздохнув, я опустила щиток шлема, стараясь держать горелку ровно, несмотря на неудобство работы в неуклюжем скафандре. Еще одна проблема на мою голову. Но мне хотя бы не пришлось иметь дело с брызгами расплавленного металла, поскольку я собиралась резать, а не сваривать шов. Когда режешь металл ацетиленовым резаком, расплавленные капли не образуются — температура настолько высока, что металл в процессе резки просто испаряется.

Сам процесс оказался намного легче, чем я думала, и занял около трех минут. Металлический кружок диаметром три сантиметра свалился мне на грудь вместе с кусочком пузырящегося расплавленного воска. Но воск практически сразу охладился и затвердел.

Я выбрала отличное место для работы. Я прорезала отверстие в резервуаре с воском, не задев расположенные рядом шланги системы охлаждения. Не то чтобы меня это особо беспокоило, но я не хотела, чтобы комбайн сообщил на базу о неполадках в системе охлаждения. А кусочек воска, который вывалился наружу, был явно слишком мал, чтобы поднимать из–за него тревогу. По крайней мере, я очень на это рассчитывала.